Месяц. Всего лишь месяц.
С тех пор, как из их дома ушли гости, время словно сошло с ума. Оно жило своей жизнью, не подчиняясь более никаким законам. По ночам время становилось бесконечным, растягиваясь в прохладную полосу молчаливого спокойствия, позволявшего на какой-то краткий миг забыть обо всем, что ему предстояло, но чем светлее становилось небо, тем сильнее росла его тревога. Новый день. Очередной день, который ему предстоит прожить в компании людей, человека, ясно давших понять о том, какое место в их жизнях он занимал.
Отец, после того визита, пропадал в офисе сутками, являясь домой лишь для галочки, дабы не вызвать пересуды. Мать, с головой ушедшая в планирование свадьбы, целыми днями трещала, именно что трещала, словно какая-то базарная баба, о том, какие украшения следует выбрать, какой была ее свадьба, вспоминая это как самый счастливый день в ее жизни. А он, не скрывая тоски в глазах, улыбался, нацепив на лицо вежливую маску, уже почти ставшую частью его повседневного образа, кивал, выдерживая положенное приличиями время, прежде чем сбежать в самый дальний угол поместья, которое ему, после той прогулки по Мидгарду, было настоятельно рекомендовано не покидать. Разумеется, никаких запретов, ему никто ничего не мог предъявить, но отец был тверд и непоколебим в своем решении.
«В целях безопасности и твоего спокойствия»
Гениальная причина, чтобы запереть сына, начавшего выказывать непослушание, дабы не очернять репутацию семьи перед свадьбой, что и без того вызывала пересуды в обществе. Слухи поползли так быстро, что никто не смог пресечь их появления. Как огонь пожирал сухую траву, так же сплетники жадно пожирали все мельчайшие подробности грядущего события, но, к их сожалению, ничего путного никто не мог рассказать. Все теории, что отличались от истины, чахли на корню. Семьи не враждовали, отец не распродавал дело, матери женихов, кажется, сдружились, нанося друг другу визиты. Вот только сама пара нигде не появлялась. Впрочем, с репутацией их семьи это не было проблемой. Наверняка все думали, что благочестивый омега сейчас занят планированием будущей жизни, занимаясь музицированием на странных инструментах или сутками просиживая с матерью, выбирая оттенок белого для подвенечного наряда.
Будь он глупее и моложе, может все так бы и было. Но сейчас вся эта атмосфера грядущей публичной показухи вызывала у него лишь тошноту и бессонницу, отчего время окончательно утратило свое значение для него, но он отчетливо ощущал как оно утекает сквозь пальцы.
Новость о том, что его пригласили на ужин, переполошила всех в доме. Официальное письмо было сухим и немногословным, не уточняя никаких деталей, кроме времени, когда за Жаном заедет машина. Занятно, но первое, что он ощутил, была радость. Наконец он мог легально сбежать из дома. О том, что ему предстояла встреча с будущим супругом он подумал чуть позже, и прогулка разом утратила свое очарование. Быть может, этот мужчина и был мечтой любого омеги и сетовать на судьбу, что ему выпала такая партия, было глупостью, но ничего иного, кроме отторжения, этот человек у него не вызывал. Если абстрагироваться от эмоций, визуально он был даже привлекателен. Если бы он был просто проекцией бездушного образа, за которым ничего не стояло бы, то он мог даже понравится, ведь внешне он был весьма симпатичен, но...Всегда было это «но». Каким бы красивым и статным он не был, это не меняло того факта, что их свадьба была одной большой сделкой, участвовать в которой Чжан не имел ни малейшего желания. И он не знал, что должно было произойти, чтобы его отношение, даже не к ситуации, хотя бы к человеку, могло измениться. Пожалуй, если бы тот оказался отпетой сволочью и мерзавцем, это было бы даже лучше, чем если бы за образом его мужа скрывался мягкий и добрый человек, точно так же ставший жертвой обстоятельств. Подлецов и негодяев все же было проще ненавидеть.
- Господин, вы просто обязаны надеть подарок на свадьбу, подаренный вам юным Ханем! Он превосходно будет смотреться с нефритовым халатом, который вам подарила матушка, - одна из старших женщин, бывшая старшей у омег и имевшая чуть больше свобод и прав, нежели прочие слуги, восторженно зудела над ухом, пока расчесывала его волосы, собираясь собрать их в очередную вычурную прическу, но он остановил ее жестом, чем вызвал неприкрытое удивление, которое женщина не смогла скрыть.
- Я надену костюм, - казалось, тишину, повисшую после этих фраз, можно было резать ножом. - С жилетом. И не нужно укладывать волосы, хватит лишь прибрать их по бокам.
Если бы он мог, то Чжан бы рассмеялся в голос, глядя на выражение ошеломления на лицах прислуги, даже не удосужившихся скрыть свои эмоции. Разумеется, они-то привыкли к тому, что все встречи личного характера проходили в антураже, хотя бы отдаленно напоминавшем о том, из какого древнего рода они происходили. Даже повседневная одежа носила отпечаток вековых традиций, переосмысленная, но все так же узнаваемая. И если отец мог себе позволить строгий деловой костюм безо всякого налета старины, то омеги их рода всегда щеголяли длинными многослойными одеждами в пол. Вот и сейчас его хотели обрядить в нечто подобное, но ему хватило и свадебной церемонии. Если уж его мужу было все равно кого ему подсунут, лишь бы заполучить долю от отцовского бизнеса, то и ему было все равно на то, как сильно ударит по самолюбию его жениха неподобающий вид омеги.
Пользуясь тем, что кроме него в доме не было ни матери, ушедшей куда-то  очередной раз, ни, разумеется, отца, Чжан молча переждал булькающее негодование от подобного наплевательского отношения к традициям со стороны прислуги, не имевшей иного выбора, кроме как подчиниться желанию молодого господина.
Когда машина замерла перед их домом в назначенный час, Жан, облаченный в костюм-тройку цвета слоновой кости, небрежно накинув на плечи пиджак, сел внутрь, даже не спросив куда они ехали. Его сейчас занимала мысль, что его матери обрывают комм, пытаясь донести до нее вопиющую наглость со стороны сына, но это уже не имело значения. Проведя рукой по непривычно распущенным на улице волоса, он чуть улыбнулся краткому затишью, пока машина везла его в неизвестность. Иногда бывало приятно не знать того, что ждет тебя в будущем, оказавшись в полном вакууме мнимой свободы, хотя бы на пару минут недолгой поездки отпуская все тревоги.
Но его благое состояние духа продлилось недолго. Машина плавно затормозила и шофер открыл дверь, выпуская пассажира на свободу. Увидев, куда его привезли, Чжан поначалу решил, что это дурная шутка.
«Серьезно?»
Меж бровей пролегла тонкая морщинка неудовольствия, когда он нахмурился, не скрывая своих эмоций и отношения к месту, в котором оказался. Разумеется, он знал это здание. Да и мало кто в Асгарде не знал его, если таковые вообще имелись. Но выбрать это место для их встречи? Это уже было просто верхом наглости и неуважения, причем кому оно высказывалось больше, Жан даже поначалу и определиться не смог. То ли это была пощечина отцу, то ли это был намек на то, как именно его воспринимает его будущий муж.
«Подлецов и негодяев все же проще ненавидеть»
С неким облегчением ощутив внутри себя неприязнь и отторжение, Чжан поджал губы, придавая лицу выражение, более подходящее благопристойному отпрыску древнего рода. Хотел, чтобы будущий муж оказался мерзавцем — получите, распишитесь.
«Ах да, я уже...»
Ну, что же. По крайней мере ненависть и презрение было лучше, нежели жалость к себе и гнев на отца. Да и высказывать свое неудовольствие живому человеку, которому не обязан ничем, кроме навязанных правил и церемоний, было куда проще, нежели донести до отца, все, что ты думаешь о нем. Это будет весьма занятный ужин.
Определенно.

Подпись автора

Стріляй

С первых минут его появления на чужой территории, его будущий супруг давал понять, как он относится к нему. Что могло быть более шаблонным и показательным, как не послать его встречать какую-то обслугу, да еще и со словами извинения за задержку? Прием, избитый как мир, но Чжан даже был рад подобному. За время их короткого променада, в течении которого он никак не отреагировал на слова девушки, у него была возможность пригладить ворох эмоций, так ярко и остро кольнувший его, когда он только вышел из машины и настроить себя на нужный лад. Надо отдать должное мужчине — он делал все, чтобы облегчить участь своего будущего супруга и не дать ни малейшего повода для сомнений в том, как следует себя вести. Это их семья скрывала свое отношение за чопорной вежливостью, хотя бы делая вид, что они уважали своих будущих родственников. А семейство Хань, сколько уж тут было собственной инициативы его будущего супруга, а сколько — приказа отца,  явно не утруждали себя.
«Так даже лучше»
Хорошо, что его первые эмоции, которые он не сумел скрыть, видела, и то лишь мельком, только эта обслуга, вышедшая встречать его. Такой козырь, явно говоривший о том, что его уязвило место встречи, отдавать в руки врага было крайне опрометчиво. Не глядя по сторонам, гордо держа осанку и индифферентное выражение на лице, даже не удосужившись придать ему оттенок вежливости, Жан следовал за провожатыми, пока они не наткнулись на его будущего супруга, не слишком пафосно прятавшегося в тенях. Надо же, сам вышел встретить и проводить куда следует, а не ждал, пока его доведут до какой-нибудь комнаты, украшенной полуголыми танцовщицами.
«Или на каком троне из чего здесь принято сидеть владельцам?»
Вместо того, чтобы приветствовать гостя, его демонстративно игнорировали, общаясь с прислугой, видимо желая подчеркнуть тот факт, что позиция будущего мужа в новой семье будет ниже позиции обслуги и церемонится с ним никто не станет.
«Очаровательно»
Если бы их первая встреча прошла в менее напряженной обстановке, если бы Чжан был чуть менее дерзким, чем все от него ожидали, если бы отец не предал его, то, может быть, подобное обращение и заставило бы его страдать, негодовать или как-либо иначе реагировать на происходящее, но, прекрасно понимая, что это все лишь часть игры, в которой ему уготована роль пушечного мяса в войне, которую начал не он, Чжан с некоторым любопытством даже следил за тем, насколько низко может пасть человек, в своем стремлении заставить его повести себя неподобающим образом. Или какова была цель? Унизить отца через отношение к сыну?
«Вы опоздали, господа»
Отец, самим фактом свершения подобной сделки, уже очернил себя, прекрасно давая понять, что честь собственного сына его не волнует. Лишь косвенно, как часть семьи может он и имел значение, в силах бросить тень на репутацию, но этот удар его отец вполне способен был пережить. Да и ужин в стенах ресторана, где не будет слишком уж лишних глаз и высокого общества, способного оценить какую-нибудь низость со стороны одного из женихов, будь то провокация семьи Хань или скандальное заявление со стороны Лэй, не был способен пробить ту броню, которой обзавелся его папочка. Да и не могли с ним сделать ничего такого, что действительно было бы ужасным и могло нанести удар по отцу. А подобную мелочь, в виде сплетней и пересудов, он бы даже не посчитал за дискомфорт для сына, но наверняка бы использовал в своих играх, изобразив возмущение и негодование. Как хорошо, что в письме не было адреса их места назначения. Подыгрывать отцу он не собирался, так что если его спросят, то его внезапно посетить потеря памяти и ничего, кроме приятного вечера с будущим мужем, он вспомнить не сможет.
Если уж портить игру, то портить ее всем.
- И я рад вас вновь видеть, - пропустив мимо ушей замечания и отсутствие полагающегося по всем нормам приветствия, Чжан изобразил на лице вежливую улыбку, отвечая совершенно нейтральным тоном, воздержавшись от традиционных поклонов. На них его женишок нагляделся еще во время знакомства. Хватит с него.
Если прогулка по залам была рассчитана на то, что Чжан впадет в панику и станет нервничать, то где-то в этом плане явно что-то пошло не так. Не выказывая ни толики дискомфорта, он, тем не менее, не без интереса разглядывал антураж. В подобном месте он был впервые и посмотреть на естественную среду обитания его будущего мужа было весьма любопытно. По крайней мере это было куда более интересным, нежели его попытки задеть. Да и девушка пела вполне достойно, хотя он бы скорее ожидал увидеть нечто иное, не располагающее к милой беседе, так что так было даже лучше.
Их прогулка завершилась в небольшой кабинке, явно рассчитанной не на деловой ужин, а нечто иное, судя по отсутствию пространства и плотному пологу. Диван не был его любимой плоскостью для ужина, он привык к стульям и столам, как и все нормальные люди, но если его будущему мужу тут удобнее, то разве мог он спорить со старшим человеком? Да и в его возрасте на мягком наверняка было удобнее сидеть.
- Ну что вы, - аккуратно взяв меню, он отложил его чуть в сторону, открывая, но даже не глядя в него. - Сама встреча с вами — уже подарок. А бережливый муж — радость в семье.
Он мило улыбался, глядя в глаза мужчине, совершенно не скрывая того факта, что он прекрасно знает о том, кто владеет данным заведением. Если этот Хань хотел сломать его, то ему придется постараться лучше, ведь даже родной отец не преуспел в этом.

Отредактировано Zhang Lei (2020-08-12 09:58:27)

Подпись автора

Стріляй

Уже было приготовившись в долгому и нудному общению в стиле вечных попыток задеть друг друга, в лучших традициях большей части званых вечеров, на которых Жану довелось побывать за свою недолгую светскую жизнь, он был приятно удивлен весьма быстрой смены манеры общения. На его шпильку мужчина лишь...улыбнулся? Или ему показалось в приглушенном свете, что его губы слегка двинулись, а на деле он просто сдержался, дабы не нагрубить в ответ? Выдержав осмотр, который ничем не отличался от привычных первых встреч его с любым другим человеком, ведь всем так интересно было поближе рассмотреть пережиток прошлого во плоти, коим их считали в свете, он лишь чуть улыбнулся в ответ на замечание о жизненной позиции, отдавая дань вежливости своего собеседника.
Последовавшая улыбка как-то не вписывалась в образ того вечера, который уже успел сложиться в голове Чжана, как и тема, которую поднял мужчина. Его тон и манера разительно отличались от приветственных слов. Его проверяли? Все это было лишь проверкой будущего жениха на стрессоустойчивость? Хотя, наверняка Жан сам был виноват в подобном. Как и о месте, где они находились, так же и об их семье ходило множество сплетен, в числе которых числилась безоговорочная покорность омег их дома. Ну, в какой-то мере так оно и было, и из него так же пытались вырастить покорную овцу, послушно идущую на убой. Ключевое слово здесь «пытались».
«Бедный отец»
Как же он страдал, наверняка сожалея о том, что не порол сына за непослушание. Интересно, его будущий муж так же хотел получить безмолвную вещь в свое распоряжение? Так бы ему было намного проще, нежели с человеком, не желающим идти на поводу чужой воли. Хотя, в таком случае к чему все эти улыбки?
«Любопытно»
Лишь слега кивнув, в знак согласия со словами мужчины, сдержав эмоции в узде, когта тот вскользь упомянул новую семью, Жан получил в свое распоряжение еще несколько секунд только для своих мыслей, пока мужчина делал заказ. Но, вместо того, чтобы пытаться понять, что происходит и как ему далее следует себя вести, он без стеснения разглядывал сидевшего напротив, отмечая, что без официоза вынужденной вежливости, его будущий муж смотрелся куда более привлекательно, нежели даже на фото в сети. Хоть традиционные одежды ему шли больше, отрицать, что и в обычной одежде его новоиспеченный суженый выглядел безупречно было глупо. Даже если учесть, что перед тем он был занят явно не раскладыванием папок в алфавитом порядке в своем вычурном офисе в окружении полуголых слуг.
«Кхм»
Воображение рисовало явно не те картинки, о которых стоило думать во время серьезного обеда, где могла решаться твоя судьба, но его фантазия иногда выходила из-под контроля. Видимо сказывалось отсутствие реальных впечатлений в жизни, когда ему приходилось заменять скучную обыденность местами о том, как выглядит жизнь за стенами его поместья.
В реальность его вернул голос мужчины, всего парой слов развеяв глупости, заполнившие голову Чжана. Одно упоминание контракта тут же охладило смешливость и заставило внутренне сжаться, хотя он прекрасно понимал, что для подобного уже поздно. Да, он читал список всего, на что его обрекал отец, но сам факт наличия документа, ограничивавшего его права на жизнь уже раздражал. Не говоря о тех моментах, когда его буквально тыкали носом в наличие подобного договора. 
- Весьма любезно с вашей стороны не ограничивать мои свободы, - после небольшой паузы начал он, когда мужчина замолк. Даже если он не ожидал от него реакции, Чжан сам хотел расставить все точки над «и». В конце-концов, какой был смысл оттягивать неизбежное, особенно если сам мужчина поднял этот момент. Из сего слов выходило, что в распоряжение Жана поступят некие «секреты», которые могли бы повлиять на его будущую семью, но это должно было означать, что его планирую действительно сделать частью семьи. Зачем человеку, затеявшему все это лишь ради денег, утруждать себя и подвергать рискам, вручая какие-либо важные сведения в руки человека, в котором он сомневался и не скрывая это подтверждал?
- Благодарю вас за вашу попытку сделать вид, что эта свадьба имеет какое-либо значение, кроме финансовой стороны вопроса, однако я бы сразу хотел расставить все акценты на свои места, - он говорил спокойным тоном, прямо глядя в глаза собеседнику, давая понять, что перед ним не красивая тупая кукла, а человек, прекрасно понимающий во что его втянули и чем это для него может обернуться. - Будучи лишь средством для получения вами желаемого, я вовсе не рассчитываю на какие-либо привилегии или особое положение в вашей семье, а потому вряд ли смогу располагать информацией, что будет способна навредить вам. Однако, даже если подобное и случиться, то я не стану играть против вас. В сложившейся ситуации я лишь жертва обстоятельств, так что подыгрывать тому, кто меня отдал в ваши руки я не имею ни малейшего желания, сколь бы тесные родственные узы нас не связывали. Но и никакой информации, способной навредить своей семье я вам также не предоставлю. Вы сами сказали, что благо семьи на первом месте. Пусть это и не всегда играет в обратную сторону.
Хоть он и говорил спокойно, внутри все эмоции сплелись в единый тугой ком из-за дерзости собственных слов и боли, которую они доставляли. Озвучивать подобное вслух, хоть ты и проговаривал это в своей голове сотни раз, оказалось куда более трудным делом, нежели твердить себе это как мантру. Особенно человеку, непосредственно имевшему отношение к тому, в какой проблематичной ситуации он оказался. Но и молчать, делая вид, что ты ни о чем не в курсе он не мог. Хватит с него недосказанности и многозначительного молчания. Именно подобное и привело сейчас к тому, что он сидел в этом месте.
- Я лишь хотел прояснить эти моменты до того, как мы продолжим вечер, господин Хань, - он изобразил на лице вежливую улыбку, хотя пальцы, сцепленные в замок на протяжении всего монолога уже начинали ныть от боли из-за того, сколь сильно он их сжал, стараясь сдержать свои эмоции в узде.

Отредактировано Zhang Lei (2020-08-13 11:52:13)

Подпись автора

Стріляй

«Хм»
Начиная диалог с откровенной дерзости, он хотел посмотреть реакцию мужчины на его слова. Разумеется, он понимал, что идет на большой риск, хотя, ему и без того выставили огромный счет за чужие развлечения, так почему бы не добавить туда пару пунктов? Конечно,  он должен был быть послушным и прочее, но он уже устал это слышать, как и подыгрывать своей семье. Он не собирался порочить честь, хотя куда уж больше, казалось бы, да и особо дерзким его ответ не был. Если бы их не ограничивали традиции и древние корни, то вряд ли бы его поведение показалось дерзким. Скорее практичным, ведь подобный посыл избавлял обоих от необходимости мучительно делать вид, что никто ни о чем не догадывается и играть в полунамеки, прощупывая друг друга. Но с него было довольно игр в темную. Пусть уж лучше солнце выжжет ему глаза за его наглость, чем он дальше будет бродить во тьме, стыдливо пряча глаза.
Но солнце как-то весьма ваяло отреагировало на его наглость.
Поведение мужчины слегка озадачивало. Он не отчитал его за дерзость, не свел тему в сторону, не начал отнекиваться, что в сложившейся ситуации было бы крайне неуместно. Вместо этого он...отшутился. Судя по виду сидевшего напротив человека, ему подобная манера общения была по вкусу. Иначе как объяснить внезапно весьма благодушный ответ, расслабленную позу и неспешные шутки, которые сам мужчина смаковал, пока официант обслуживал их стол. Ведь слова про пытки относились к шутке? Не мог же он всерьез обещать не делать подобного.
Однако легкий тон беседы продержался не так долго. Некое смятение, которое испытывал Чжан, скрывая его за привычным спокойствием, сменилось настороженностью, когда в тоне мужчины проскользнула тень угрозы,  взгляд стал куда более тяжелым, нежели несколько секунд назад, заставляя Жана машинально сделать осанку еще прямее, словно на плечи ему давил груз, а лицо замереть, не отводя взгляда от чужих глаз, слегка приподняв подбородок, глядя на мужчину сверху вниз, принимая вызов с гордо поднятой головой, как и полагалось отпрыску знатного рода. Почувствовав давление и попытку продавить себя, все лишние эмоции тут же отступили, обнажив остов вбитых в него с детства норм и принципов, на которых строилась вся их семья. Наверняка и отец пошел на поводу воспитания, поддавшись инстинктам идти до конца, даже если он заранее знал, что это будет грозить ему большим позором, нежели если он сейчас отступит. Глупая гордыня, но она была неотъемлемой частью их рода, пропитавшей даже саму землю, на которой стояло их поместье. Хоть гордость и говорила, что ему следует игнорировать все, что сейчас говорил его будущий муж, но рациональная часть жадно ловила подробности сделки, о которой он мог лишь догадываться.
«Сохранил жизнь? Кто они такие, чтобы угрожать подобными вещами?»
Легкий холодок пробежался по загривку, когда вся глубина угрозы оформилась в конечную мысль — эти люди обладали такой властью, что могли вот так открыто угрожать смертью человеку, имевшему солидный вес в обществе, да еще и не скрываясь говорить об этом? Что за человек сейчас сидел перед ним? Было это пустым бахвальством, или рядом был кто-то, чье истинное лицо скрывалось под маской влиятельного члена Палаты? Но кто мог быть столь влиятелен, что не побоялся бы избавиться от человека, перешедшего ему дорогу? Или все-таки это было простым запугиванием и попыткой казаться больше и страшнее, чем они являлись на деле? Одни вопросы и ни одного ответа.
- Моя семья всегда отдавала долги. Наша честь и репутация дороже наших жизней, - он не хотел, но холод в тоне проскользнул сам собой, заморозив и его изнутри. Сейчас он был достойным сыном своего отца, в полной мере осознавая, что все его эмоции ранее были вызваны его собственным эго, а в данный момент на кону стояло нечто большее, чем он сам. - Какой бы проступок не совершил мой отец, мы сделаем все, дабы исправить содеянное, и я готов внести свою лепту в полной мере, если это требуется, - если ранее его волнение заставляло руки сжиматься, то сейчас он был спокоен и ладони спокойно лежали на столе, лишь сердце тяжело стучало в груди, медленно и размеренно, словно у автомата.
- Можете не сомневаться, что я приложу все усилия, дабы не посрамить вас и вашу семью,- во время своего ответа он не менял позу и тон, говоря ровно и размеренно, но глаза, как того требовали обычаи, не отводил. Сейчас он был не просто омегой из знатного дома, а человек, отвечающий за честь семьи. Глупо было позволить своим эмоциям и обидам взять верх, дав понять сидевшему напротив человеку, что ему не нравится подобный расклад. Занявшись жалением себя любимого, сожалея об утраченной жизни, он совершенно забыл о том, что являлся чем-то большим. Сколь бы сильно ему не хотелось перестать этим быть.
- Признателен вам за вашу заботу, - он чуть улыбнулся, не позволяя равнодушной каменной маске вежливости даже дрогнуть на своем лице. - Буду рад сравнить методы обучения в наших семьях и заполнить пробелы, коль скоро вы считаете, что подобная наука мне необходима.

Подпись автора

Стріляй

Это был очень странный диалог. Чжан понял это с опозданием, лишь сумев немного отстранить свои понятия о чести в сторону, взглянув на всю ситуацию под иным углом. В какой-то мере этому поспособствовали и слова мужчины о том, что отец готов уничтожить все,что было создано ранее, следуя своей слепой гордыне, которой так кичилась их семья, называя это древним происхождением. Из той небольшой крупицы информации, которой поделился с ним его будущий супруг, выходило, что в планы его семьи входило полное присвоение бизнеса и последующее разорение его семьи, если все пойдет тем курсом, который задал отец. Раньше он не сомневался в том, что делала глава семьи и был готов слепо за ним идти. А сейчас? Сейчас он все так же был предан фамильным ценностям, но не отцу. Было здравое зерно в словах сидящего напротив — отец был способен подставить под удар всех, и вряд ли кто-нибудь посмеет сказать слово против. Выходило, что все их семейное древо под  ударом из-за глупости одного человека. А рядом сидел тот, кто держал в своих руках часть рычагов воздействия, способный ...что? Изменить курс? Повлиять на решения? Если он был прав, то  все зациклилось на отце,  а на него повлиять не мог никто. Уверенный в своей правоте, он не отвернет от заданного курса, но в таком случае что оставалось ему? Просто отойти в сторону и закрыть глаза?
О не отвечал человеку, говорившему чистейшую правду, но от этого не менее болезненную. Сцепив зубы, он молчал, безразлично глядя в его лицо, прекрасно понимая, что и как ему следует говорить, если он хочет придерживаться той линии поведения, которую он выбрал. Как и его отец, он был готов идти до самого конца по той тропе, что вела их к краху, но тут мужчина сделал нечто, выбившее землю из-под ног, на несколько секунд заставляя забыть обо всем, кроме сидевшего напротив.
Ненавязчивый запах кедра резанул ноздри, когда легкое ощущение давления словно толкнуло его в грудь, а кожи коснулись чужие пальцы. Удивление и чуть запоздалое возмущение отразилось в расширенных глазах, во взгляде, направленном в чужое лицо. От слов по загривку пробежалась волна дрожи, отзываясь легким покалыванием в кончиках пальцев, едва ощутимо дрогнувших, когда сердце оборвалось куда-то вниз, сбив на несколько секунд ровное дыхание. До сего момента его никто не смел трогать, а тем более говорить с ним в таком тоне, и он откровенно растерялся, позволив эмоциям проступить через трещину на привычной маске невозмутимости, впрочем сумев вернуть себе прежнее выражение лица почти сразу, когда мужчина убрал руку. Выражение -да, но не внутреннее спокойствие. Не только действия, но и слова мужчины были столь вопиюще неуместными и непозволительными во время разговора, что Чжан не знал как реагировать, благо мужчина не  спешил, продолжая свой монолог, но уже на расстоянии и перестав пользоваться тем грязным приемом, что был в его арсенале по праву пола. Смятение и растерянность от неожиданного момента близости уступили место холодной ярости на человека, позволившего себе вести себя с ним подобным образом. Тонкие ноздри чуть дрогнули, а меж бровей пролегла едва заметная морщинка, выдававшая гнев, обуревавший омегу в этот момент.
- Мое тело может и принадлежит вам, - слегка звенящим тоном, чеканя каждый слог, отозвался он, не скрывая эмоций во взгляде, чуть прищурив глаза.  - Как и моя будущая судьба, лежащая в ваших руках...
Он хотел было резко ответить, позволяя эмоциям взять верх, но мысль о том, что, быть может, у него была возможность каким-либо образом смягчить участь своей семьи, удержала его от грубости, заставив сжать губы, вновь сцепив руки в замок. Ему следовало лучше держать себя в руках, не позволяя этому человеку забраться себе в голову. По сути, он не говорил ничего такого, о чем бы не знал сам Чжан, но слышать это было...противно. Короткая пауза повисла между фразами, во время которой было очевидно, что он борется с собой. Ярость, одолевавшая его, сдулась, оставив после себя лишь выжженную пустыню обреченности.
- Но отвернуться от своих корней так просто я не смогу, даже если я буду жить под сенью вашего дома, - он ответил чуть тише, убрав металл из голоса, опуская взгляд, словно признавая превосходство мужчины над собой. В его голове начала зарождаться одна идея, казавшаяся весьма дерзкой и наглой, но если бы удалось ее воплотить, то, быть может он бы смог удержать отца от глупости и уберечь семью. А что если он попробует смягчить обе стороны и сгладить острые углы? Если верить словам этого человека, то все шло к тому, что они разорят или отберут бизнес отца, и что тогда будет с его семьей? А что если был шанс не доводить все до полного краха? Конечно, он не был вхож в круг правления компанией и не имел никакого веса, но на одной чаше весов был его отец, к которому он бы смог найти подход, а с другой семья чуждых ему людей, один из которых станет его мужем. Молот и наковальня, но все же... Лучше рискнуть, чем молча смотреть со стороны на все происходившее. И если с отцом не нужно было быть особо изобретательным, то его будущий супруг требовал куда более тонкого подхода. И начал он не слишком удачно, но судя по происходящему, еще не все было потеряно.
Он молчал, не глядя на сидевшего напротив человека, с силой сжимая пальцы, давая понять, что он борется со своими эмоциями и сложившейся ситуацией, позволяя мужчине самому решать что делать дальше. Его последняя фраза могла прозвучать как окончательный ответ, но он надеялся, что будущий супруг сможет увидеть контекст и поймет, что именно заставило его ответить в подобном тоне. Но, даже если их разговор сейчас зайдет в тупик, у него еще было время до свадьбы. Хоть и не слишком много, но его должно было хватить, чтобы поговорить с отцом и предложить ему возможность все исправить. Хотя бы попробовать, при условии, что старший поверит в него.

Подпись автора

Стріляй

Понять, что мужчине нравилось, когда эмоции брали верх над его будущим мужем было не трудно. Который раз уже сидевший напротив человек, вместо того, чтобы одернуть омегу, лишь усмехался, особо не пряча своего настроения и мыслей по поводу поведения Чжана. С одной стороны, это было на руку, все же знать, что перед ним живой человек и понимать какие твои действия могут, так или иначе, зацепить его, было полезно. Как и осознание того, что ему нужно лучше держать себя в руках, дабы не выставлять себя на потеху без нужды. И, скорее всего, если его проявления характера забавляли мужчину, то сдержанность должна была раздражать. Неудивительно, что его в поместье больше занимали красоты сада, а не шедший рядом будущий муж.
Когда хозяин клуба вновь заговорил, Жан навострил уши, не поднимая глаз и не меняя позы. Прибывая в некоем информационном вакууме, он жадно ловил все крупицы информации, которую был готов ему дать этот человек, стараясь не упустить ни одного нюанса. Он знал, что бизнес не держится лишь на отце, но решающее слово имел именно он, и что именно он мог как-то повлиять на ход дел. Будучи старшим, он руководил всеми, не только в кругу семьи, но и родственниками, входившими в круг доверенных лиц в управлении компании. Если бы отец мог предположить, что он осведомленности его сына могла зависеть судьба их семьи, то он... наверняка бы не стал ничего делать. Вот если бы Чжан родился альфой, то у них был бы совсем иной разговор. А так, даже приди он сейчас к отцу с требованием посвятить его в тонкости ведения бизнеса, тот лишь отмахнется от него как от назойливой мухи. Хотя, если сказать ему, что семейство Хань имеет иные взгляды на ведение бизнеса, и что, при должном подходе, можно было бы нанести удар в самое сердце тех, кто виновен в сложившейся ситуации...вот только виноват был его отец.
«Что же вы натворили, отец?»
Все вокруг только и твердили о том, что отец совершил ошибку, перешел дорогу, но в чем именно заключалась проблема? Если бы у него было чуть больше информации...источник которой сидел  напротив.
Еще до того, как им принесли заказанную еду, Чжан поднял глаза от стола, как разв тот момент, когда мужчина отвернулся в сторону сцены. Предыдущие слова альфы вовсе не нуждались в ответе, обе стороны и так все уяснили, но вот их дальнейшая беседа могла принять иной оборот, захоти Чжан увести ее в сторону, благо мужчина давал такую возможность. И вот тут вставал вопрос — а стоит ли сейчас вновь касаться животрепещущей  темы, вызывая ненужные подозрения у мужчины, касательно роли его будущего супруга в этой сделке. Пока он был глупым и невинным мальчиком, отданным в качестве откупа, тупым но симпатичным, пусть и со своими тараканами, воспринимался ли он как угроза? Мужчина давал понять, что ему не нужно пустое место без мыслей в голове рядом, значит, он рассматривал варианты, когда Чжану станет известно чуть больше, чем тумбе. Но если он сейчас начнет расспрашивать слишком активно, давая понять, что эта тема ему интересна и он хочет больше узнать обо всем? Не покажется ли это подозрительным? Или его воспримут как просто интересующегося ситуацией, в которую он оказался втянут? Учитывая тот факт, что до этого он ясно дал понять о своем желании остаться в стороне.
«И почему я не родился просто послушным цветком в отчем саду? К чему мне пытаться прыгнуть выше головы, особенно когда меня держит за руки собственный отец? Кому и что я хочу доказать?»
Это было слишком сложно. Его отец, игравший в такие игры не одно десятилетие умудрился проиграть, а какие шансы были у него, едва снявшего крышку от коробки с игрой? Все, что он знал это было название и то, что он уже проигрывал. Каковы были шансы отыграться? Может стоило просто закрыть глаза и плыть по течению, позволяя событиям идти своим чередом?
«Возвращаясь к вопросу о цветах»
Может, на какое-то время его бы и хватило. Он бы играл по правилам, улыбался и делал вид, что все в порядке. Но, прекрасно зная себя, он понимал, что так долго не сможет продолжаться. А потому, какой был смысл пускать все на самотек, если можно было с самого начала попытаться задать направление этому движению?
«И начать стоит с обеда»
- Ходят слухи, что в вашем логове превосходная кухня, - он отозвался ровным тоном, не стараясь заигрывать с мужчиной, просто поддерживая беседу, разглядывая принесенные блюда. Он не врал, об этом месте и впрямь ходило множество слухов, вот только про еду вспоминали реже, чем обо всем остальном. И отзывались, по большей части о том, что здесь гостям подмешивают различные препараты, дабы с ними было легче договориться. Было бы занятно, если бы часть из этих слухов оказалась правдой. Хотя, учитывая тот факт, что мужчина себе позволял многое, след от его пальцев до сих пор горел на коже, то узнав о наличии наркотиков в еде или вине он бы не удивился. Выбор еды был, на удивление, весьма удачным, хотя от замечания о том, что на них смотрят, аппетит слегка поугас. Есть на публике не было его любимым занятием, особенно когда за ним следили чужие глаза, не просто случайно заглядевшихся посетителей. А вот его спутника подобные мелочи явно не смущали, что, впрочем, было не удивительно. Все же ему к вниманию посторонних явно было не привыкать. Чжан даже ощутил легкий укол зависти к той свободе, которую имел сидевший напротив человек. Он себе подобную роскошь, невзирая на все, пока еще имеющиеся, деньги семьи позволить не мог.
Ели они в полном молчании. Отдав должное мастерству шеф повара, Жан к вину так и не притронулся, лишь едва пригубив, дабы не задевать хозяина своим равнодушием. С алкоголем он не дружил и крайне легко пьянел, что послужило причиной нескольких конфузов, благо свидетелями были лишь его близкие. С тех пор он предпочитал безалкогольные напитки, хотя на светских раутах и приходилось делать вид, что он пьет. Однако тишина продлилась недолго. Насытившись физически, мужчина явно был голоден до ответов.
«Ему правда есть дело до этого?»
Отложив в сторону приборы, он аккуратно промокнул уголки губ салфеткой, оттягивая ответ, не глядя на собеседника. Занятно, что он первым поднял эту тему.
- Смех не самое страшное из перечисленного вами, - он перевел взгляд от сцены, встретившись глазами с сидевшим напротив. - Меня с детства готовили к тому, что, рано или поздно, я буду рядом с незнакомым альфой в чужом доме. Единственное, чем сложившая ситуация отличается от шаблона -скоротечность и причина.
Он говорил ровно, без патетики или надрыва, просто констатируя данность. И да, именно о том, что ему предстояло молча принять выбор отца и оказаться в чужих руках, ему твердили с самого детства. Щедро сдабривая пилюлю гордостью за семью и тем благом, что он сможет принести в дом. Быть может для альфы, сидевшего напротив, подобная ситуация, когда ему не оставляют выбора, и была в новинку, но Чжан уже привык к подобному.
- Устраивать истерику и обвинять вас во всех смертных грехах я не стану, если вы этого ожидаете от меня. Я прекрасно знаю по чьей вине я оказался в подобном положении, и вы в данном случае, такая же жертва обстоятельств, как и я, - он чуть улыбнулся, сцепляя пальцы в замок, не отводя взгляда от лица мужчины. - А у вас нет вопросов ко мне, кроме уже озвученных?

Подпись автора

Стріляй

- Издержки воспитания, - он чуть улыбнулся, отвечая на вопрос мужчины о собственной безынициативности касательно вопросов. Это был весьма странный разговор, и к подобному его никто не готовил, поэтому ориентироваться и выбирать курс поведения приходилось буквально на ходу. Да, его изредка выгуливали в светском обществе, но общество все знало правила поведения и придерживалось шаблонов, хотя бы номинально, а тут все было слишком...непредсказуемо. И если мужчина переживал, как омега станет вести себя на приемах, то он переживал не о том. Как вести себя в подобной обстановке, когда правила не работали — вот в чем была настоящая проблема.
- Хотел вернуть вам любезность, - разглядывая принесенный десерт, он мило улыбнулся, когда мужчина попытался задеть его словами о правилах поведения. Да, в иной обстановке это было бы проблемой, но явно не сейчас. Особенно, когда сидевший напротив и сам грешил подобным. Выбрав для себя манеру чуть более свободную, нежели обычно, он сейчас ощущал себя словно голым, совершенно неуютно и непривычно, но старался не подавать вида, сохраняя невозмутимую вежливость, приправленную легкой наглостью в поведении. Раз мужчину так занимали его эмоции и для себя он решил, что вежливость его наносная, то почему бы и не подыграть, позволив себе быть чуть более импульсивным и опрометчивым, подтверждая чужое мнение о себе. Ведь ничто так не ослепляет человека, как вера в свою правоту.
- Если вы так хотите нарушить все правила и разбить нормы приличия, задавая мне подобные вопросы, а вы явно именно это и намереваетесь сделать, - он начал неспешно, словно взвешивая каждое слово, выбрав один из десертов, пододвигая его чуть ближе к себе, прокручивая в пальцах ложку, словно ища в ней поддержку, собираясь с мыслями. Ответ, который он собирался дать, вполне вписывался в канву выбранной роли и был не так уж и далек от правды. Да, какие-то мысли о семье его посещали, но не в последние годы. Когда он еще был заперт, то единственное, о чем он думал, были вещи и цели, предложенные ему. Но выбравшись из коробки, он уже не ставил себе целью быть покорным мужем при властном супруге. Его мысли витали в иных сферах, оттого скоропалительная свадьба и портила ему всю жизнь.
- То мой ответ вас вряд ли устроит. Единственные планы, которые я строил касательно своей будущей замужней жизни, имели именно такой вид, о котором вы говорите, - он смотрел в глаза мужчине, не пряча легкой насмешливой улыбки, прятавшейся в уголках глаз, хотя лицо было совершенно спокойным. - Причиной этому послужил тот факт, что тема замужества меня, в отличии от моих родственников, всегда волновала в меньшей степени, нежели им хотелось.
Слова мужчины, пусть Жан и не хотел этого признавать, все же зацепили его. Крайне неприятно было понимать, что его воспринимают лишь как кисейную барышню, мечтающую о сильном муже рядом и тихой семейной жизни. Забавно, насколько это событие, потрясшее его дом, смогло помочь ему осознать то, что он вовсе не хочет замуж. И детей. И всего того, что ему полагалось по статусу замужней омеги из досточтимого семейства. Чем больше он общался с сидевшим напротив человеком, тем меньше в нем оставалось кроткости и послушания, так тщательно вбиваемого в его голову. Нет, он не собирался порочить честь семьи непристойным поведением, но любопытство к жизни в нем начинало просыпаться все сильнее.
«Какая ирония»
Он-то считал себя свободным, имевшим привилегии, ведь он даже был отпущен на учебу, мог общаться с другими. Как мало, на самом деле, у него было тех свобод, которыми он так гордился. Поводок был все так же на месте и сейчас он осознал насколько он всегда был короток.
- Мой отец, как оказалось, склонен совершать необдуманные поступки, - отведя взгляд от чужого лица, он рассматривал десерт, лишь для того, чтобы не смотреть в глаза сидевшего напротив человека. Его эмоции меняли курс настолько резко, что у него начинала болеть голова, и причиной были не только слова мужчины. Его вопрос о семье, вроде бы непримечательный, поднял вопрос, о котором думать совершенно не хотелось и мысли об этом он гнал от себя прочь, не в силах представить себя в том положении, в котором ему предстоит оказаться после свадьбы. И этот момент как-то сразу сбил спесь и весь боевой настрой, вызвав желание оказаться как можно дальше от человека, который станет вскоре его мужем.
- Видимо тот факт, что я не вписываюсь в рамки поведения омеги, выращенного в почитаемой семье, заметили не только вы, - не позволив эмоциям окончательно поглотить себя, он вежливо улыбнулся, вновь поднимая взгляд на мужчину. Все же не стоило забывать о том, что он представлял интересы семьи и ее благо зависело от его поведения, однако мысли, от которых он так настойчиво пытался отделаться, становились лишь  навязчивее, когда он смотрел на сидевшего напротив человека и держать лицо было весьма утомительным занятием, хотя он не позволял маске дрогнуть.
- Когда-то я думал, что отец решил пересмотреть свое отношение к правилам воспитания в нашей семье, и мое дозволение учиться было первым вестником перемен. Однако сейчас я понимаю, что за этим не было ничего, кроме желания сильнее привязать меня к дому, - он чуть улыбнулся, поддерживая ровный тон беседы, делая вид, что эта тема для него ничего не значит, как и все предыдущие вопросы, кроме тех моментов, что касались отца. Все же нужно было дать мужчине понять, какие рычаги воздействия тот мог использовать, дабы вывести его из равновесия, уводя в сторону от тех тем, что действительно задевали его. - Надеюсь, я смог дать вам более полные ответы, господин Хань.

Подпись автора

Стріляй